Неточные совпадения
— Красота более всего необходима нам, когда мы
приближаемся к
женщине, как животное к животному. В этой области отношений красота возникла из чувства стыда, из нежелания человека быть похожим на козла, на кролика.
А между тем время уходит,
приближается срок закладной — и перед бедной
женщиной, которая уповала дожить свой век в своем домишке, вдруг разверзается страшная перспектива холода и голода с увечной дочерью и маленькою внучкою.
Плавно, своею неслышною походкой, с маленькою раскачкой, как ходят иногда полные
женщины,
приблизилась она к балюстраде, пристально смотря на председателя и ни разу не взглянув ни направо, ни налево.
И по мере того как она
приближалась, было видно, что это —
женщина, и что глаза у нее закрыты, и что она все растет, растет выше лесу, до самого неба.
За кормою, вся в пене, быстро мчится река, слышно кипение бегущей воды, черный берег медленно провожает ее. На палубе храпят пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо двигается,
приближаясь к нам, высокая, сухая
женщина в черном платье, с открытой седой головою, — кочегар, толкнув меня плечом, говорит тихонько...
Толпа народа, провожавшая молодых, ежеминутно увеличивалась: старики,
женщины и дети выбегали из хижин; на всех лицах изображалось нетерпеливое ожидание; полуодетые, босые ребятишки, дрожа от страха и холода, забегали вперед и робко посматривали на колдуна, который,
приближаясь к дому новобрачных, останавливался на каждом шагу и смотрел внимательно кругом себя, показывая приметное беспокойство.
Пожилая
женщина прямо
приблизилась к генералу.
Ступендьев. Сделайте одолжение… (Граф с Дарьей Ивановной
приближается к дверям.) Однако я пришел не в три, а в три четверти третьего… всё равно; я ничего не понимаю, но моя жена — великая
женщина!
«Угрюмый сидел я, склонивши голову, — рассказывал Глеб Иванович, — вдруг чувствую — именно чувствую, а не вижу, — что ко мне медленно
приближается женщина в белоснежной одежде.
— Чего ты ищешь тут, негодяй!.. Ты хочешь смерти Гладких, но ты ошибся комнатами… Ты тут у Татьяны Петровны Толстых… Она, слава Богу, не одна и небеззащитна… Я здесь, чтобы защитить ее от такого дикого животного, как ты… Если поступить справедливо, то тебя следует предать суду, но в память твоей матери, которая была добрая и честная
женщина, я прощаю тебя и даю тебе время исправиться… Но чтобы нога твоя не
приближалась более к высокому дому… А теперь… вон…
С момента разочарования в своей жене образ прежде боготворимой им
женщины все чаще и яснее восставал в его воображении и служил тяжелым укором ему — нарушителю клятвы быть верным ей до гроба, чтобы там, в загробной жизни,
приблизиться к ней чистым и вполне ее достойным.
Задыхаясь, уже молча, боролась отчаянно
женщина и старалась укусить хватавшие ее жесткие пальцы. И растерянно, не зная, как бороться с
женщинами, хватая ее то за волосы, то за обнажившуюся грудь, валил ее на пол белобрысый городовой и отчаянно сопел. А в коридоре уже слышались многочисленные громкие, развязные голоса и звенели шпоры жандарма. И что-то говорил сладкий, задушевный, поющий баритон, точно
приближался это оперный певец, точно теперь только начиналась серьезная, настоящая опера.